В рамках международного сотрудничества между Гомельским и Фукусимским медицинскими университетами, заведующий кафедрой общей гигиены, экологии и радиационной медицины, член-корреспондент Российской академии естественных наук, к.м.н В.Н. Бортновский принял участие в семинаре «Фукусима-2016: Медицина катастроф».
Владимир Николаевич поделился с читателями газеты «36 и 6» размышлениями об уроках аварий на атомных электростанциях в Фукусиме и Чернобыле.
В таком формате третий год подряд семинар проводит информационно-образовательный центр при Фукусимском медицинском университете для широкого круга специалистов различных учреждений Японии, работающих в области обеспечения радиационной безопасности населения. Я прочитал 2 лекции: «Научно-практический опыт радиационных аварий: медицинские последствия и эффективность защитных мер» и «Чернобыль и Фукусима: размышления о некоторых уроках аварий». Стоит отметить, что данные, которые были приведены в докладах вызвали неподдельный интерес участников семинара, еще раз подтвердив мнение об огромной заинтересованности японской стороны использовать наш опыт работы по проведению мероприятий, направленных на недопущение необоснованного облучения и сохранение здоровья населения в связи с аварией на Чернобыльской АЭС.
Программой семинара также было предусмотрено посещение аварийной АЭС «Фукусима-1», где была представлена исчерпывающая информация о хронологии событий, мерах аварийного реагирования, радиационной обстановке на промплощадке, а также показана организация и проведение работ по выводу из эксплуатации аварийных блоков станции.
Главным итогом визита в Японию явилась подготовка первого интернационального учебника на английском языке «Радиационная медицина», который станет доступным для студентов Фукусимского медицинского университета и нашего факультета подготовки специалистов для зарубежных стран уже в этом году.
В этом году весь мир будет отмечать печальные даты: 30-летие Чернобыльской трагедии и 5-летие Фукусимской аварии. Следует признать факт, что радиационные аварии, в том числе глобальные аварии на АЭС, являются частью реальности современного мира. Ведущие специалисты в области обеспечения ядерной и радиационной безопасности всего мира, опираясь на предпринятые после Чернобыльской аварии меры повышения безопасности в атомной промышленности, заявляли о невозможности практического повторения ядерной аварии такого масштаба. Однако ровно через 25 лет после событий на Чернобыльской АЭС, на АЭС «Фукусима-1» происходит радиационная авария, которой как и Чернобыльской аварии присвоен самый высокий 7 уровень по шкале ИНЕС.
Как и в Чернобыле, причиной аварии на АЭС «Фукусима-1», по выводам специальной комиссии парламента Японии, стал человеческий фактор. Комиссия МАГАТЭ также подтвердила вывод, о том, что авария на «Фукусима-1» была не природной, а техногенной катастрофой. Несмотря на то, что атомная станция выдержала сильное землетрясение и цунами, просчеты в проектировании и непринятие срочных мер по обеспечению безопасности станции привели к аварии.
Одним из недостатков реактора Фукусимской АЭС является то, что бассейны выдержки отработавшего ядерного топлива находятся вне защитной оболочки, наверху под крышей. А это – легкое здание, которое разлетелось при взрыве. Кстати, как мне стало известно после посещения Фукусимской АЭС, во время проектирования реакторов этого типа, еще в далекие 70-е годы, в группе специалистов возник конфликт: три инженера подписали докладную записку, в которой говорилось, что реактор спроектирован неправильно, технически безграмотно и опасно. В докладной записке было сказано, что в таком виде реактор наверняка взорвется, как только произойдет сбой в системе охлаждения. Так и произошло.
Сегодня, спустя 30 лет после Чернобыльской аварии, получены ответы на многие вопросы. Как в случае с проектом АЭС «Фукусима-1» некоторые разработчики реактора для Чернобыльской АЭС, а также представители коллектива работников АЭС, занимающихся безопасностью реакторов, докладывали о серьезных просчетах. В адрес разработчиков реактора в Госатомэнергонадзор пошли десятки писем с замечаниями к реактору. Эксплуатировать далее РБМК, проявившего опасные свойства за время его практического освоения, было нельзя. Реакторы нужно было срочно останавливать и проводить работы по устранению конструкторских просчетов. Из-за этого под угрозой срыва оказался план выработки электроэнергии в СССР, со всеми вытекающими для виновников этого срыва последствиями.
В 1984 году в Москве был срочно создан межведомственный научно-технический совет по атомной энергетике. Этот совет принял немыслимое, с точки зрения ядерной безопасности, решение – временно «узаконить» имеющиеся отступления от норм и правил, а переделку реактора отложить на несколько лет, до наступления периода их плановой реконструкции. Таким простым бюрократическим способом разработчикам проекта удалось переложить свою ответственность на межведомственный совет, который разрешил и дальше эксплуатировать полтора десятка мощнейших атомных энергоблоков, фатально не соответствующих требованиям ядерной безопасности. И, несмотря на многие обращения, атомные станции с реакторами РБМК продолжали работать, пока 26 апреля 1986 года на Чернобыльской АЭС не случилась катастрофической силы авария, которую можно было избежать.
Возвращаясь к причинам аварии на «Фукусима-1», следует упомянуть, что японские специалисты задолго до развития этих драматических событий обсуждали возникновение проблемы залива водой площадки станции, и компания-оператор АЭС ТЕРСО даже пересматривала проект с учетом цунами. Но расчеты были ограничены рассмотрением предельной высоты волны в 5 – 7 м. Причем, никакой научной базы под эту цифру не было подведено. Однако волна пришла гораздо большей высоты – 14 м, в других местах достигала 40 м.
В рамках проекта АЭС «Фукусима-1» не была предусмотрена защита от воздействия на станцию цунами высотой волны выше 5 – 7 м, и это при том, что станция стоит на берегу океана. В результате пришедшая волна затопила дизельные генераторы, которые были расположены на каждом из энергоблоков внизу, в заливаемой водой части. После выхода из строя дизельных генераторов АЭС японские специалисты не смогли обеспечить простую функцию охлаждения реакторов и бассейнов выдержки топлива. В результате произошел перегрев и расплавление активных зон, развилась парациркониевая реакция, в результате которой выделяется водород, который скапливался в помещениях, где расположены реакторы и взрывался, разрушая здания. То есть взрывались не реакторы, а скапливающийся в зданиях энергоблоков водород как крайне легко воспламеняющийся газ.
Различие сценариев Чернобыльской и Фукусимской аварии определяются физикой реакторов на этих АЭС. Главное различие заключается в том, что на советском реакторе РБМК – 1000 (реактор большой мощности, канальный, уран – графитовый) отсутствовал тот самый контейнтмент, который есть в японском реакторе и который до определенного момента не позволяет радиации вырваться наружу. Неиспользование японцами опыта предыдущих аварий на АЭС, прежде всего, Чернобыльской, – это системная ошибка. В Японии решили, что благодаря высокой дисциплине японских специалистов, особенно в работе по правилам, японский оператор никаких ошибок не сделает. В результате 15 лет назад свернули исследования по тяжелым авариям, не учили операторов реагированию при тяжелых авариях на АЭС. И это отношение к тяжелым авариям как к чему-то весьма и весьма гипотетическому, отсутствие готовности к нестандартным ситуациям и дало себя знать. Кроме этого, в первые дни, практически до 18 марта 2011 г., когда премьер Японии взялся руководить процессом, компания ТЕРСО (владелец «Фукусима-1») не вполне оценила масштаб бедствия и в первое время не предпринимала никаких действенных шагов по аварийному реагированию. Лишь на уровне премьер-министра начались реальные действия. Но время, когда можно было бы еще ситуацию исправить и избежать аварии, было упущено.
Если говорить об уроках Фукусимы и Чернобыля, то в них много общего. Обоснование безопасности, подготовка операторов – это моменты, в которых можно обнаружить сходство. Кто не учится на чужих ошибках, тот учится на своих. В СССР тоже весьма поверхностно отнеслись к опыту американцев, когда у них была авария на АЭС «Три Майл Айленд». Анализ безопасности и подготовка операторов не учитывала этот опыт. Над нами довлел тот факт, что наши операторы имели высшее образование, а в Америке работали отставные военные с атомных подводных лодок. Мы списали ошибку американских операторов именно на этот факт.
Время показывает, что уроки аварий на различных АЭС необходимо изучать более глубоко. Уроки, извлеченные из аварии на АЭС «Фукусима-1» в настоящее время используются для укрепления международной ядерной безопасности. После аварии, регулирующими органами и операторами по всему миру, была проведена переоценка запасов безопасности атомных электростанций в своих странах, проведены так называемые «стресс-тесты» и внесены необходимые усовершенствования.
Обеспечить отсутствие тяжелых аварий можно двумя способами. Один способ состоит в наращивании количества систем безопасности, другой – в переходе на АЭС нового поколения, на которых такие аварии невозможны. Но в любом случае нужна культура безопасности на всех стадиях – от проектирования и выбора площадки для АЭС до эксплуатации. Именно таким требованиям отвечает строящаяся Белорусская АЭС с российским проектом водо-водяного энергетического реактора (ВВЭР-1200) поколение 3+. К слову сказать, по мнению Генерального директора МАГАТЭ Юкио Амано, Россия очень активна в отношении обеспечения безопасности объектов атомной энергетики и ужесточение мер безопасности на АЭС было именно идеей России. Но надо всегда помнить, отметил он, что когда речь заходит о вопросах безопасности, никогда нельзя останавливаться на достигнутом.
Атомная энергетика завтрашнего дня должна быть еще более безопасной, чем сегодня.